![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Был у меня когда-то сиамский кот по имени Пиц. Пиц был двумерным, то бишь таким тощим, что его было видно сбоку, но не было бы видно в анфас, если бы не шикарные шоколадные щеки. Щеки у Пица были знатные: они всегда стояли дыбом и их было хорошо видно со спины. Они явно выражали что-то очень важное, потому что Пица любили женщины и боялись окрестные коты. Вообще-то, Пицу не разрешалось выходить на улицу, но будучи настоящим героем, он восставал против закона и периодически убегал в наш пермский двор, где его всегда легко было найти: просто нужно было идти на звук кошачьей драки. Несмотря на свои скромные размеры, в драках Пиц неизменно выходил победителем, уничтожая матерых, покрытых боевыми шрамами соперников пристальным взглядом небесно-синих глаз. Картина, где наш тощенький котик грозно стоит над поверженным орущим котярой в два раза больше себя и молча, пристально смотрит тому в глаза, навсегда запечатлелась в моей памяти. На районе Пиц зарекомендовал себя настоящим мужчиной. Как и Рэй Донован.
У Рэя Донована и у нашего Пица две общих черты: пышные щеки и немногословность. Пиц молча, с видом покорности судьбе ссал в тапки, дрался с котами и драл мебель. Он был настоящим мужиком, поэтому у него не было выбора. У Рэя Донована тоже нет выбора. От одного его взгляда враги и клиенты съеживаются и сразу все понимают, особенно если камера захватила этот взгляд в зеркале заднего вида его мерседеса. Он так же молча, с видом покорности судьбе ломает людям кости, бьет их бейсбольными битами и вообще очень эффективно доносит до них свое понимание любой ситуации. При этом ему явно грустно и обидно за этот мир, но он настоящий мужик и у него нет выбора - ведь вокруг раскинулся Голливуд, а в Голливуде все мудаки, от кинозвезд до полицейских. Бедному Доновану бесконечно приходится что-то разруливать, заметать следы и, как нашему Пицу, много и тяжело работать, нарушая закон, но будучи настоящим мужиком, он делает это исключительно ради благих целей и в интересах любимой семьи. Семья – это жена, которая не считает нужным даже причесаться ради мужа в запонках, и двое, прости господи, детей-подростков, еще более мудаковатых, чем весь окружающий их Голливуд. На месте Рэя Донована я бы тоже ходила с грустным лицом, хоть я и не настоящий мужик.
Все эти люди живут в прекрасном мире, где всегда лето, но мужчины при этом должны быть красивыми и париться в шерстяных костюмах, а женщины носят практически исключительно штаны для йоги и кроссовки. Я тоже хочу жить в таком мире, но что-то мне подсказывает, что эта идиллия создана в сериале только потому, что там нет женского product placement. То есть они честно попытались, но умудрились перепутать туфли от Маноло Бланика с Лабутенами, и на этом весь женский product placement тихо умер. Мужчинам же подробно рассказали, что носить, на чем ездить, как себя вести с дочерьми-подростками (сыну-подростку время не уделяется совершенно, ведь сын у такого отца тоже должен быть настоящим мужиком, а в отношениях двух настоящих мужиков должно царить полное молчание, так что жалко экранного времени). Главная целевая аудитория – мужчины за 40, поэтому машины – мерседесы, шмотки – Armani и Zegna, часы – много и разные.
И все вроде бы понятно, но есть один маленький вопрос, который давно уже не дает мне покоя. Почему мужчины уверены, что настоящий мужик должен писать в тапки именно молча? Кто им сказал, что женщинам нравится немногословный ковбой, в арсенале которого есть целых два выражения лица: в шляпе и без шляпы? Я вам не скажу за весь женский род, но лично я, когда встречаю где-нибудь в компании таких вот клинтов иствудов, не произносящих за весь вечер и двадцати слов, очень быстро забываю, что они живые люди, и начинаю путать их с мебелью. Допустим, для мужчин такая молчаливость несет в себе какой-то тайный смысл, как щеки кота Пица. Возможно, им кажется, что это выражение какой-то особой внутренней силы, а человек, пристально смотрящий на них из-под шляпы и жующий соломинку, так влиятелен, что ему необязательно снисходить до разговоров с простыми смертными. Но почему, почему же им не приходит в голову, что этот молчаливый истукан может быть просто глуп и ему нечего сказать миру? И что соломинка – это просто рефлекс, как у коровы, а пристальный взгляд – это отчаянная попытка понять, о чем говорят люди, способные связать два слова? И как могут люди, готовые покупать часы и мерседесы только потому, что их надели на молчаливого бандита с грустным взглядом, называть женщин загадочными существами? Видите, сериал один – а сколько вопросов...
Кстати, тапки тапками, а смотреть интересно. Даже мне, уже переставшей икать после непростительной ошибки с Лабутенами. Это качественный продукт (сериал, а не лабутены, хотя лабутены тоже, конечно, качественный продукт) с хорошо построенной, логичной фабулой, со сбалансированным набором героев, все как доктор прописал. И никаких рефлексий, никаких видений и мистики, никаких прыжков из настоящего в прошлое, все очень линеарно: пришел, увидел, дал в морду, уехал на мерседесе, позвякивая запонками. И так по кругу. Но я, конечно, не нормальная женщина, у меня вон даже собственая дрель есть, поэтому девочкам меня слушать не надо.
Когда-то был такой смешной российский сериал про первоначальное накопление капитала, где Саша Белый и его верные друзья накопили этот самый капитал, просидев пятнадцать серий в каком-то непонятном офисе, ведя философские беседы и поигрывая друг перед другом пистолетами. Англичане тоже сняли сериал про первоначальное накопление капитала, только, разумеется, дело происходит на 200 лет раньше, в самом начале 19 века, еще до Викторианской эры. Что вам сказать, товарищи? Видимо, в те времена капитал накапливали... Как бы это помягче... Более активно. И на несколько иных условиях.
Прежде всего я скажу, кому не стоит смотреть Elle. Его не стоит смотреть дамам, которые во время флешмоба «Я не боюсь сказать» сладострастно расписывали, как их там в юности сексуально обидели и как они из-за этого не спят ночами двадцать лет спустя. Видите ли, первая же сцена фильма – это изнасилование женщины человеком в маске. Я думаю, впечатлительные дамы, пару недель засорявшие мне ленту своими соплями, возмутились бы, обнаружь они, что кто-то после изнасилования может встать, убрать осколки побитой насильником посуды и молча продолжать заниматься своими делами. И уж тем более они не простили бы героине фильма того, что она не кинулась к компьютеру и не описала свое приключение во всех подробностях, чтобы они могли посмаковать эти подробности вместе с ней. Изнасилованная героиня в первых же кадрах нарушила главное правило женской солидарности. А ведь это только начало. В этом фильме потом еще много чего нарушат.
Когда я шла смотреть «Джеки», я ожидала увидеть очередную историю про героизм человека перед глазами большой беды, про величие американского народа, про женщину, несущую на хрупких плечах... И так далее, и тому подобное. И вообще, если честно, я шла, чтобы полюбоваться шмотками. Джеки Кеннеди, все-таки, икона стиля... Ничего этого я там не увидела. Шмотки были, американский народ был, хрупкие плечи были, только вот контекст оказался совсем другим.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
