Grande Dame

[noa_anuta]

Я не знаю, сколько Эльвире лет. По моим подсчетам - около 70. Она подтянута, идеально накрашена, лицо ее полностью соответствует возрасту ("Душечка, пластические операции - это мерзость. Нет, конечно, если уж очень нужно что-нибудь подтянуть - ради бога, но главное в меру..."). Судя по всему, когда-то она была именно тем, что в допотопные времена писем, написанных вручную на розовой бумаге, называли "ослепительной красавицей". Она всегда одета в черное. Это единственный знакомый мне человек, которому действительно идут бриллианты. И еще я давно не видела женщины с такой осанкой. Как эта гранд-мадам держит спину! Рядом с ней невольно вытягиваешься по стойке смирно. ("Ох, детка, ну что ты, мы-то ведь в свое время не в джинсах бегали, а в приличной одежде ходили. Тогда женщины еще были женщинами...") Но главное - это плавное, завораживающее движение ее рук. Она словно дирижирует невидимым оркестром (жуткая банальность, но иначе описать это легкое помахивание рукой невозможно). Она легко щелкает пальцами. Она широко улыбается. Говорит она всегда медленно и членораздельно, в отличие от большинства французов, которые тараторят, как перепелки. Ах да, самое-то главное: Эльвира работает в нашей славной фирме уже... 42 года.

"Понимаешь, милочка, когда-то арабские шейхи действительно умели себя вести. И вообще, какими мужчины были галантными. А сейчас... Мир меняется. Все меняется. Но знаешь, что никогда не изменится? Роскошь. Людям всегда нужна будет роскошь. Роскошь - она, конечно, разная бывает. Клиент сегодня уже не тот. Но все же поверь, ты в хороших руках. Главное - не расслабляйся. Ты ведь университет закончила? Вот и молодец. Ты не поверишь, как мне помогло образование. Я ведь скрипачка. Профессиональная скрипачка. Но таланта у меня оказалось недостаточно для большой карьеры. А когда я была совсем молоденькой, мама пристроила меня в эту фирму. И вот, как видишь, благодаря образованию я здесь уже вон сколько лет. Динозавр. Я-то ведь старой закалки, потому и выжила. А то сегодня понаберут девчонок, они и читают-то с трудом, куда им с клиентом о последних выставках или дизайне говорить... А ты, я вижу, умничка. Далеко пойдешь. Тебе, конечно, еще многому учиться надо, но у тебя получится. Главное - запомни: работая на фирму, ты ее представляешь. Ты - ее лицо. Спину выпрями. И прическу поправь: смотри, у тебя прядь из-под заколки выбилась. И не носись ты, как угорелая, а плавненько, плавненько... Люди ведь не понимают. Они думают, что продавщица - это всего лишь продавщица. Но мы-то совсем из другого теста, мы настоящие профессионалы. Ты тоже станешь настоящим профессионалом. Лет через десять тебя будет не узнать, уж ты мне поверь..."

Я смотрю, как Эльвира выплывает из магазина в вечерний парижский воздух. Плавненько... Томно взмахивает рукой, подзывая такси. На прощание кидает мне одну из своих обворожительных улыбок. Потом такую же улыбку дарит таксисту. Лицо фирмы... А ведь когда-то эта женщина играла Моцарта. Стояла перед пюпитром по шесть часов в день. "Носилась, как угорелая", не боясь уронить достоинство фирмы в глазах арабских шейхов. И вот, через 42 года в ней не осталось ничего своего, не отшлифованного, не вылощенного, не перенятого у какой-нибудь гранд-мадам начала века ("Ох, детка, ну что ты, мы-то ведь в свое время и подумать не могли о ваших куцых юбочках до колена, мы-то в приличной одежде ходили...) Я смотрю вслед уходящему такси и думаю: очень глупо будет, если я таки расплачусь, или нет?

Через десять лет, а? Нет уж, мадам. Вы меня, конечно, извините, но пусть уж фирма ищет себе другое лицо...